Опасная самонадеянность
27.03.2006 10:09
С окончанием "холодной войны" и исчезновением Советского Союза американские политики и политологи заговорили об установлении беспрецедентного доминирования США в мире, появлении "американской империи" в духе "Pax Americana". Модным стало сравнение значения современных США с ролью Римской и Британской империй в истории человечества. Так, политолог М.Уокер писал: "Соединенные Штаты приобрели такое военное доминирование, которое равно в совокупности океанской мощи "Пакс Британника" и сухопутной мощи имперского Рима периода его расцвета". Ему вторили многие другие.
Так, "Нью-Йорк таймс" весной 2002 года напечатала серию статей, по сути направленных в поддержку глобальной имперской гегемонии США. Одна из них по аналогии с древнеримской пословицей "Все дороги ведут в Рим" называлась "Все дороги ведут в округ Колумбия" (то есть в Вашингтон, который расположен в федеральном округе Колумбия. ? С.С.). В ней ни много ни мало утверждалось: "Сегодня Америка не является ни сверхдержавой, ни гегемоном; она выступает полнокровной империей по образу и подобию Римской и Британской. Таково общее мнение наиболее заметных комментаторов и ученых нации".
Весной 1997 года в Вашингтоне была создана независимая исследовательская организация "Проект для нового американского века" (ПНАВ). Объявленная цель деятельности - содействие установлению "глобального американского лидерства". ПНАВ сразу же выступила с программным заявлением, в котором говорилось, что Америка привела Запад к победе в "холодной войне" и произошло это в результате наращивания американской военной мощи Р. Рейганом в первой половине 1980-х годов. Завершалось заявление рассуждением о том, что политику "военной силы и моральной ясности" в духе Р. Рейгана, непопулярную в США в 1990-е годы, Вашингтону необходимо проводить в XXI веке, чтобы "гарантировать свою безопасность и величие в будущем".
Неоконсерваторы замахивались ни много ни мало на установление в XXI веке однополярного миропорядка и американской империи. И на это нацеливались вооруженные силы страны. Они должны были быть готовы путем угрозы и применения силы "расширять зоны" распространения интересов "демократических государств" и сдерживать появление возможных конкурентов. При этом зоной "стратегической конкуренции" неоконы (так в США для краткости называют неоконсерваторов) провозгласили Восточную Азию, то есть главного конкурента отныне видели в Китае.
После "трудной" победы Дж. Буша на президентских выборах 2000 года многие видные члены ПНАВ были назначены на ключевые внешнеполитические посты в его администрации. В частности, Чейни, Рамсфелд и Вулфовиц стали ведущими внешнеполитическими стратегами. Террористические акты сентября 2001 года и их шокирующие последствия намного облегчили неоконам мобилизацию американского общества на реализацию имперского, гегемонистского курса. Осенью 2001 года, когда США вторглись в Афганистан и быстро разгромили талибов, уровень поддержки Дж. Буша американцами достигал 80 процентов. Казалось, американский народ действительно был готов поддерживать имперские амбиции неоконов и правых республиканцев.
Новая наступательная стратегия национальной безопасности США, которую часто именуют "доктриной Буша", была обнародована в сентябре 2002 года. Она означала кардинальный отход Вашингтона от политики "сдерживания" времен "холодной войны" и игнорирование Устава ООН. В основу доктрины был положен главный постулат неоконов о возможности нанесения упреждающих военных ударов по "новым противникам" ? террористическим группировкам и "государствам-изгоям".
В марте 2003 года США в одностороннем порядке начали "превентивное" вторжение в Ирак. Американские политические верхи и военные, за редким исключением, не сомневались, что это будет "маленькая победоносная война". Они буквально рвались в бой. На деле первое же серьезное испытание их имперских амбиций обернулось прямо противоположным результатом.
В соответствии с американскими внешнеполитическими стереотипами предполагалось, что "иракский народ" с благодарностью примет освобождение от диктатуры Хусейна. Американцы не ожидали масштабного ожесточенного вооруженного сопротивления и готовились лишь предотвращать возможную гуманитарную катастрофу. Вторжение фактически привело к расколу Ирака по меньшей мере на три части: шиитскую, суннитскую и курдскую. Между ними обнажились острые противоречия, все чаще выливающиеся в массовые кровопролития и ведущие к сползанию Ирака к гражданской войне. 160-тысячная оккупационная армия оказалась не в состоянии обеспечить внутреннюю безопасность. Ничего не изменила и передача власти иракскому переходному руководству в июне 2004 года.
У американской политической культуры много разговоров о "свободе" и крайне мало об ответственности . К "проигравшим" противникам американцы относятся столь презрительно, что не считают даже нужным серьезно исследовать причины их "обрушения". Вместо глубокого анализа реальных причин происшедшего на рубеже 1980-1990-х годов неожиданно свалившуюся на США роль победителя в "холодной войне", проще говоря, большое историческое и геополитическое везение, они тут же восприняли как подлинную победу, которую приписали исключительно самим себе. Политическая элита США и политологи впали в состояние "головокружения от успехов", в котором в значительной мере пребывают и до настоящего времени, несмотря на проблемы в Ираке.
А там американские войска, несмотря на свое сверхсовременное и высокотехнологичное вооружение, не в состоянии одержать "убедительную победу". Более того, многие американцы из провинции и пригородов, как оказалось, вовсе не желают поддерживать создание и умирать за торжество общемировой американской империи. В сравнении со временами войны во Вьетнаме уровень имперской жертвенности американцев понизился, как свидетельствуют данные социологов, в 18 раз, то есть ее попросту не стало. Американская молодежь в отличие от древнеримской отказывается воевать и умирать ради "величия империи".
Это означает, что все американские рассуждения и планы насчет возникновения "полнокровной империи" оказались химерой. Америка не способна вести многолетнюю региональную кровопролитную войну, как это недавно виделось американским политикам и политологам. Поэтому следует ожидать возвращения Вашингтона к тактике проведения скоротечных и быстрых военных операций за рубежом, при которых потери будут незначительны.
Очевидный провал оккупации Ирака все же стимулирует процесс медленного прозрения политической и финансово-банковской элиты США относительно их неспособности создать общемировую империю. Призыв президента Дж. Буша в своем последнем Обращении к нации (31 января 2006 года) перевести американскую экономику на альтернативные источники энергии косвенно подтверждает неспособность США установить имперский контроль над иракской и в целом ближневосточной нефтью.
Другими словами, однополярного мирового порядка в XXI веке в духе "Pax Americana" не получится. Мир будет многополярным. И Россия имеет реальные шансы отстоять в нем достойное для себя и своих союзников место.
Для современного политика в отношениях с США очень важно помнить, что угодничество всегда однозначно воспринималось на Западе как признак слабости, как подтверждение того, что с партнером можно не церемониться. Чем самостоятельнее внешняя политика государства, тем в большей мере США и Запад склонны с ним считаться.
Так, "Нью-Йорк таймс" весной 2002 года напечатала серию статей, по сути направленных в поддержку глобальной имперской гегемонии США. Одна из них по аналогии с древнеримской пословицей "Все дороги ведут в Рим" называлась "Все дороги ведут в округ Колумбия" (то есть в Вашингтон, который расположен в федеральном округе Колумбия. ? С.С.). В ней ни много ни мало утверждалось: "Сегодня Америка не является ни сверхдержавой, ни гегемоном; она выступает полнокровной империей по образу и подобию Римской и Британской. Таково общее мнение наиболее заметных комментаторов и ученых нации".
Весной 1997 года в Вашингтоне была создана независимая исследовательская организация "Проект для нового американского века" (ПНАВ). Объявленная цель деятельности - содействие установлению "глобального американского лидерства". ПНАВ сразу же выступила с программным заявлением, в котором говорилось, что Америка привела Запад к победе в "холодной войне" и произошло это в результате наращивания американской военной мощи Р. Рейганом в первой половине 1980-х годов. Завершалось заявление рассуждением о том, что политику "военной силы и моральной ясности" в духе Р. Рейгана, непопулярную в США в 1990-е годы, Вашингтону необходимо проводить в XXI веке, чтобы "гарантировать свою безопасность и величие в будущем".
Неоконсерваторы замахивались ни много ни мало на установление в XXI веке однополярного миропорядка и американской империи. И на это нацеливались вооруженные силы страны. Они должны были быть готовы путем угрозы и применения силы "расширять зоны" распространения интересов "демократических государств" и сдерживать появление возможных конкурентов. При этом зоной "стратегической конкуренции" неоконы (так в США для краткости называют неоконсерваторов) провозгласили Восточную Азию, то есть главного конкурента отныне видели в Китае.
После "трудной" победы Дж. Буша на президентских выборах 2000 года многие видные члены ПНАВ были назначены на ключевые внешнеполитические посты в его администрации. В частности, Чейни, Рамсфелд и Вулфовиц стали ведущими внешнеполитическими стратегами. Террористические акты сентября 2001 года и их шокирующие последствия намного облегчили неоконам мобилизацию американского общества на реализацию имперского, гегемонистского курса. Осенью 2001 года, когда США вторглись в Афганистан и быстро разгромили талибов, уровень поддержки Дж. Буша американцами достигал 80 процентов. Казалось, американский народ действительно был готов поддерживать имперские амбиции неоконов и правых республиканцев.
Новая наступательная стратегия национальной безопасности США, которую часто именуют "доктриной Буша", была обнародована в сентябре 2002 года. Она означала кардинальный отход Вашингтона от политики "сдерживания" времен "холодной войны" и игнорирование Устава ООН. В основу доктрины был положен главный постулат неоконов о возможности нанесения упреждающих военных ударов по "новым противникам" ? террористическим группировкам и "государствам-изгоям".
В марте 2003 года США в одностороннем порядке начали "превентивное" вторжение в Ирак. Американские политические верхи и военные, за редким исключением, не сомневались, что это будет "маленькая победоносная война". Они буквально рвались в бой. На деле первое же серьезное испытание их имперских амбиций обернулось прямо противоположным результатом.
В соответствии с американскими внешнеполитическими стереотипами предполагалось, что "иракский народ" с благодарностью примет освобождение от диктатуры Хусейна. Американцы не ожидали масштабного ожесточенного вооруженного сопротивления и готовились лишь предотвращать возможную гуманитарную катастрофу. Вторжение фактически привело к расколу Ирака по меньшей мере на три части: шиитскую, суннитскую и курдскую. Между ними обнажились острые противоречия, все чаще выливающиеся в массовые кровопролития и ведущие к сползанию Ирака к гражданской войне. 160-тысячная оккупационная армия оказалась не в состоянии обеспечить внутреннюю безопасность. Ничего не изменила и передача власти иракскому переходному руководству в июне 2004 года.
У американской политической культуры много разговоров о "свободе" и крайне мало об ответственности . К "проигравшим" противникам американцы относятся столь презрительно, что не считают даже нужным серьезно исследовать причины их "обрушения". Вместо глубокого анализа реальных причин происшедшего на рубеже 1980-1990-х годов неожиданно свалившуюся на США роль победителя в "холодной войне", проще говоря, большое историческое и геополитическое везение, они тут же восприняли как подлинную победу, которую приписали исключительно самим себе. Политическая элита США и политологи впали в состояние "головокружения от успехов", в котором в значительной мере пребывают и до настоящего времени, несмотря на проблемы в Ираке.
А там американские войска, несмотря на свое сверхсовременное и высокотехнологичное вооружение, не в состоянии одержать "убедительную победу". Более того, многие американцы из провинции и пригородов, как оказалось, вовсе не желают поддерживать создание и умирать за торжество общемировой американской империи. В сравнении со временами войны во Вьетнаме уровень имперской жертвенности американцев понизился, как свидетельствуют данные социологов, в 18 раз, то есть ее попросту не стало. Американская молодежь в отличие от древнеримской отказывается воевать и умирать ради "величия империи".
Это означает, что все американские рассуждения и планы насчет возникновения "полнокровной империи" оказались химерой. Америка не способна вести многолетнюю региональную кровопролитную войну, как это недавно виделось американским политикам и политологам. Поэтому следует ожидать возвращения Вашингтона к тактике проведения скоротечных и быстрых военных операций за рубежом, при которых потери будут незначительны.
Очевидный провал оккупации Ирака все же стимулирует процесс медленного прозрения политической и финансово-банковской элиты США относительно их неспособности создать общемировую империю. Призыв президента Дж. Буша в своем последнем Обращении к нации (31 января 2006 года) перевести американскую экономику на альтернативные источники энергии косвенно подтверждает неспособность США установить имперский контроль над иракской и в целом ближневосточной нефтью.
Другими словами, однополярного мирового порядка в XXI веке в духе "Pax Americana" не получится. Мир будет многополярным. И Россия имеет реальные шансы отстоять в нем достойное для себя и своих союзников место.
Для современного политика в отношениях с США очень важно помнить, что угодничество всегда однозначно воспринималось на Западе как признак слабости, как подтверждение того, что с партнером можно не церемониться. Чем самостоятельнее внешняя политика государства, тем в большей мере США и Запад склонны с ним считаться.
