Военный эксперт Владимир Евсеев о СВО и ее перспективах

Когда мы упремся в последнюю линию обороны в Донбассе, было бы здорово, если бы мы смогли ее обойти. Если мы ее будем локально штурмовать и разрезать, на это уйдет до двух месяцев, а это долго. Так что в ДНР нужно готовиться к очень тяжелым боям. Как и на линии Сватово-Кременная. Легкой победы не будет.

Но гораздо важнее готовиться к летнему наступлению противника силами трех новых корпусов с натовским вооружением. Предотвратить его можно только за счет взятия под огневой контроль коммуникаций на западной Украине, считает военный эксперт, заведующий отделом евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ Владимир Евсеев.

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.

Ранее советник врио главы ДНР Ян Гагин сообщил, что наступление российских войск под Угледаром замедлилось, но не захлебнулось. По его словам, штурм города затрудняет наличие там большой промзоны и двух шахт, поэтому мы слегка сбавили темп, чтобы сберечь нашу живую силу.

- Владимир Валерьевич, это действительно так? Или мы себя немножко оправдываем?

- Нужно понимать, что Угледар не окружен. Только полное окружение города позволит нам его взять.

Изначально угледарскую группировку ВСУ предполагалось использовать для наступательных боевых действий в район Бердянска. В какой-то момент ее численность составляла порядка 30 тысяч военнослужащих с большим количеством бронетехники. Именно поэтому так тяжело проходило наше наступление в Павловке. Тогда у нас не хватило сил для штурма пригорода Угледара.

Это хорошо, что мы находимся рядом с Угледаром. Это не очень крупный город с довоенным населением порядка 20 тысяч человек. Если бы мы его могли окружить, нам было бы проще. Но противник активно направляет туда пополнения в основном за счет мобилизованных. Они составляют несколько рот в 150 человек. Они укомплектованы по штатам мирного времени. Четыре таких роты – это больше 600 человек. Это целый батальон. То есть мы столкнулись с серьезным сопротивлением именно потому, что противник сам готовился к наступлению.

Сейчас в Угледаре мы больше сковываем ВСУ. Иначе враг не стал бы перебрасывать сюда войска с артемовского направления. Так что бои в Угледаре облегчают освобождение Артемовска. Скоро мы возьмем этот город уже в физическое, а не только в оперативное окружение (пока мы только простреливаем дороги). Речь идет о перерезании последней дороги, которая ведет в Константиновку через Часов Яр. Если мы ее перекроем, трасс для снабжения уже не будет. У Украины возникнут проблемы с выводом группировки войск, которая там находится.

Поэтому я бы не стал говорить, что мы в Угледаре терпим неудачу. Мы же не говорим о том, что мы терпим неудачу в Марьинке. Хотя мы Марьинку штурмуем намного дольше, чем Угледар. Мы тоже там уперлись в городскую застройку, потому что у нас та же самая проблема с отрезанием коммуникаций. Без этого нельзя взять город на 20 тысяч жителей, а Марьинка даже больше Угледара. Там порядка 100 тысяч населения.

Брать города без окружения невозможно. Это касается того же Орехова на запорожском направлении, который мы должны освобождать. Нельзя брать города в лоб. С наскока эту задачу не решить, потому что Украина бросает туда новые подкрепления. Она проводит новую ускоренную мобилизацию и отправляет на фронт военнослужащих, которые прошли хоть какую-то подготовку в той же Великобритании. В частности, они пребывают на северское направление.

Наша основная проблема заключается в том, что противник может жертвовать мобилизованными, затыкая ими дыры так, как он раньше затыкал дыры территориальной обороной. А в это время в тылу у них готовятся три корпуса численностью в 100 тысяч человек. Они будут хорошо подготовлены для ведения боевых действий весной и летом.

Эти корпуса планируется вооружить за счет НАТО. В каждом корпусе будет по одной механизированной бригаде, оснащенной танками и артиллерией. Там будет большое число иностранных советников и специалистов. Одна из таких бригад сейчас формируется в Полтавской области. К сожалению, у противника еще хватает возможности формировать эти три корпуса и одновременно пытаться нас удерживать в Донбассе. И нам надо уже сейчас готовиться к отражению этого наступления, которое может начаться сразу после весенней распутицы.

- Каким образом мы сможем к нему подготовиться?

- С моей личной точки зрения, нам нужно подумать о том, как провести дополнительную мобилизацию. Учитывая, что эти 100 тысяч человек будут хорошо подготовленными бойцами.

Вообще военно-политическое руководство Украины хочет увеличить численность войск на линии фронта. Сейчас у них там порядка 350 тысяч человек. Они хотят увеличить их еще на 100 тысяч человек до 450. Еще у них в тылу будет находиться еще примерно 300 тысяч. Да, это максимум, который киевский режим может поставить под ружье, но это все равно очень много. Еще раз. 450 + 300 – это 750 тысяч. Это то, с чем мы можем столкнуться уже весной. Поэтому нам тоже понадобится мобилизация.

Еще я считаю, что для перелома ситуации на линии фронта, мы не можем исходить только из тех возможностей, которые у нас есть сейчас. Нам нужно резать коммуникации противника. Основная поставка вооружений осуществляется из Польши через Львов. Мы должны любой ценой, либо физически, либо путем огневого поражения, уничтожить эти транспортные коммуникации. Иначе после весенней распутицы нам будет очень тяжело бороться с врагом.

Конечно, даже если мы полностью перережем эти коммуникации, мы не сможем полностью прекратить поставки западных вооружений. Они будут осуществляться через территорию Румынии. Но мы могли бы сорвать формирование механизированной бригады в той же Полтаве, потому что для нее нужно оружие, которого сейчас нет.

Сейчас Украине поставляются американские БМП Bradley и бронетранспортёры. Танков пока нет, но они придут. И артиллерия будет. И сейчас, когда Украина становится полностью зависима от поставок Запада в части оружия, боеприпасов, ГСМ и всего того, что нужно для ведения боевых действий, нам нужно резать транспортные коммуникации.

- Как мы можем это сделать? Мы ведь не сможем полностью перекрыть польскую границу. Мы получим большую линию снабжения и нас там окружат.

- Самое первое, что мы могли бы сделать уже сейчас, мы могли бы вскрыть систему вражеской ПВО на западной Украине.

Комплексов ПВО для защиты всей территории Украины не хватает. Они им нужны на линии фронта, в ближайшем тылу для прикрытия резервов, в крупных городах для прикрытия критической инфраструктуры, а также для защиты военно-морских баз и аэродромов. Учитывая, что киевскому режиму нужно так много систем ПВО, которые заканчиваются, нужно локально их уничтожать. Нам важно уничтожить ПВО противника, чтобы перерезать коммуникации из Львова. Это реальная задача. В этом случае мы сможем активно использовать бомбардировочную авиацию.

Речь идет не о стратегических бомбардировщиках, которые работают на высоте в 15 км. Да, вражеская ПВО их не достанет, но у них будет ниже точность стрельбы, даже если они используют современный прицел. А так мы сможем использовать фронтовую авиацию, включая модернизированные бомбардировщики Су-24. Если мы сможем активно задействовать авиацию на участках, где мы вскрыли это ПВО, то мы можем перерезать коммуникации, даже если мы туда физически не дойдем.

- А на какое расстояние мы должны подойти к этим дорогам, чтобы их перерезать?

- Необязательно их перерезать физически. Достаточно просто подойти на расстояние стрельбы РСЗО. Те же наши "Торнадо" позволят перерезать и железнодорожное, и шоссейное сообщение. Нам достаточно слегка вклиниться в оборону противника, чтобы потом накрывать огнем эти коммуникации.

Очень важно одновременно наносить удары бомбардировочной авиацией. Только они смогут перебить эту транспортную артерию: мосты, туннели, железнодорожные станции и автомобильные развязки. Если нам это удастся, мы уже сейчас ограничим поток западного оружия.

Мы могли бы сберечь жизни российских военнослужащих. Это принципиально важно. В отличие от преступного киевского режима, мы не будем воевать до последнего россиянина. Нам надо сохранить людей. Это наш золотой фонд. Это самое ценное, что у нас есть. И для сохранения их жизней в том же Донбассе, мы должны ограничить поставки западного вооружения.

- Не проще ли нам для начала проделать ту же операцию на границе Днепропетровской области и Донбасса? Зачем заходить на западную Украину?

- Нет, не проще. Если мы будем это делать только на границе Днепропетровской области, это все равно не прекратит поставки вооружений на Украину.

Формирование этих трех корпусов идет в достаточно глубоком тылу. Да, Полтава находится на левом берегу Днепра. Но основная масса населения (примерно 7 миллионов внутренних перемещенных лиц) проживает не на западной Украине, а в центральных районах на Правобережье далеко от Днепра.

И чтобы не давать врагу возможность формировать корпуса, с которыми нам придется воевать, мы не можем ограничиться отрезанием коммуникаций только на линии фронта или даже на всем Левобережье.

Вообще у нас не все так плохо. Приведу простой пример. Сейчас обсуждается вопрос о поставках на Украину американских многоцелевых истребителей F-16. Как человек, который пять лет прослужил на военном аэродроме, я могу сказать, что для обеспеченья деятельности одного авиационного полка, помимо летчиков, нужно иметь сотни человек технического персонала из стран НАТО. ВСУ смогут их надежно защитить? Так что аэродромы Украины не готовы для массового применения F-16.

Меня больше беспокоит, что Украине передают американские бомбы, которые могут быть запущены с земли, а также увеличение дальности стрельбы американских РСЗО "Хаймарс" до 300 км. Если эти установки будут развернуты в Одессе, то они смогут доставать до Севастополя. Мы можем с помощью войскового ПВО прикрыть штаб Черноморского флота или военно-морскую базу. Но закрыть весь Севастополь мы не сможем. Возникнет угроза для мирного населения. Может быть, нам даже придется частично эвакуировать людей в случае массовых обстрелов.

Мы можем с ними бороться с помощью БПЛА, которые могли бы следить за "Хаймарсами". Они должны рассматриваться как главная цель для поражения. Потому что обстрелы могут вестись не только по территориям, которые вошли в состав РФ. Нам надо разрабатывать методику борьбы с "Хаймарсами" и бомбами, которые могут быть запущены с земли.

- Вы сказали про Одессу. Оттуда впервые за долгое время приходят новости. Военкор Стешин со ссылкой на местных участников Антимайдана сообщил, что город сейчас активно готовят к обороне и туда стягивают наемников из Иностранного легиона. Зачем это делается, если мы ушли с правого берега Днепра, а высаживать десант в Одессу несерьезно?

- Мы ушли чтобы вернуться. Никто не собирается отдавать преступному киевскому режиму не только Херсон, но и Николаев, Очаков и Одессу. Время Одессы придет. Я бы очень хотел, чтобы в летнюю кампанию мы смогли пробить сухопутный коридор в Приднестровье и перерезать коммуникации с Одессой.

Понятно, что с моря Одессу никто штурмовать не будет. Во время Великой Отечественной войны ее освобождали с земли. Поэтому я и говорю, что мы можем брать города, но только после перерезания коммуникаций.

Одесса – русский город, а не украинский. Этому есть исторические свидетельства. Он должен быть освобожден. Другое дело, что сейчас не Великая Отечественная война. Мы бережем личный состав. И если бы мы перерезали коммуникации, условия для освобождения Одессы возникли бы.

Что касается иностранного легиона в Одессе, то сейчас на Украине находится от 4 до 6 тысяч наемников. Часть из них представлены кадровыми военнослужащими НАТО, в частности, Польши. Около 2 тысяч польских солдат мы похоронили. Причем это были подготовленные бойцы. Так что наличие польского легиона не сможет остановить продвижение российской армии.

Повторюсь, опыт Марьинки и Угледара показывает, что даже освобождение небольших городов требует их окружения. Иначе города можно брать месяцами. Но я надеюсь, что мы освободим и Запорожье, и Харьков.

- Давайте напоследок вернемся к нашим текущим делам в Донбассе и к вопросу об окружении городов. Сможем ли мы овладеть Артемовском, не взяв Часов Яр? Сможем ли мы с линии Сватово-Кременная хоть чуть-чуть приблизиться к Лиману?

- Часов Яр – это уже последняя линия обороны ВСУ, которая включает в себя Константиновку, Дружковку, Краматорск и Славянск. Учитывая, что в опорных пунктах уже есть войска противника, в лоб такие города не взять. Но перерезать коммуникации в Артемовске мы можем. Он будет взят только после полного окружения. Наверное, то же самое будет с Северском. Правда, для этого потребуется более глубокий охват, учитывая топографию местности. Пока же в тылу у нас остается неликвидированная группировка в Авдеевке. Мы даже не окружили Угледар.

Если говорить о луганском направлении, то там продолжаются тяжелые бои. Потенциально мы сможем выйти к реке Оскол и освободить левобережную часть Купянска с Красным Лиманом. Я бы очень хотел, чтобы мы это сделали до весенней распутицы, которая начнется в конце марта. Потому что когда мы упремся в последнюю линию обороны в Донбассе, было бы здорово, если бы мы смогли ее обойти.

Мы ее можем обойти со стороны Запорожской области. Если мы ее будем локально штурмовать и разрезать, на это уйдет до двух месяцев, а это долго. Так что в ДНР нужно готовиться к очень тяжелым боям. Как и на линии Сватово-Кременная. Легкой победы не будет. Но гораздо важнее готовиться к летнему наступлению противника силами трех новых корпусов с натовским вооружением.